Электричество. История Аквариума. Том II

Порой мне кажется, что мы - герои,
Мы стоим у стены, ничего не боясь.
Порой мне кажется, что мы - герои,
Порой мне кажется, что мы - просто грязь.

И часто мы играем бесплатно,
Таскаем колонки в смертельную рань.
Порой мне кажется, что мы - идиоты,
Порой мне кажется, что мы - просто дрянь.

И, как у всех, у меня есть ангел,
Она танцует за моей спиной.
Она берет мне кофе в "Сайгоне",
И ей все равно, что будет со мной.

Она танцует без состраданья,
Она танцует, чтобы стало темно.
И кто-то едет, а кто-то в отказе, а мне -
Мне все равно.

И когда я стою в "Сайгоне",
Проходят люди на своих двоих.
Большие люди - в больших машинах,
Но я не хотел бы быть одним из них.

И разве это кому-то важно,
Что сладкая Джейн стала моей?
Из этой грязи не выйти в князи;
Мне будет лучше, если я буду с ней.

И я хотел бы говорить на равных,
Но если не так, то вина не моя.
И если кто-то здесь должен меняться,
То мне не кажется, что это я.

Марина мне сказала, что меня ей мало,
Что она устала, она устала;
И ей пора начать все сначала.
Марина мне сказала..

Марина мне сказала, что ей надоело,
Что она устала, она о&@!ла;
Сожгла свой мозг и выжгла тело.
Марина мне сказала...

Марина мне сказала, что ей стало ясно,
Что она прекрасна, но жизнь напрасна,
И ей пора выйти замуж за финна;
Марина мне сказала...

И ты была бы рада сделать это со мной,
Если бы ты смогла;
Но твое отраженье стоит спиной
По другую сторону стекла;

И твои матросы тяжелее свинца,
На странных кораблях, лишенных лица;
Они будут плыть по тебе до конца,
Пока не сгорят дотла.

И ты была бы рада остаться ни с чем,
Чтобы махнуть рукой;
Кто-то говорит, и ты знаешь, зачем,
Но ты не знаешь, кто он такой;

И ты готова отдать все любому из них, 
Кто поднимет тебя на крыльях своих,
Но никто из них не снесет двоих,
В этом и есть твой покой.

Сегодня на улицах снег,
На улицах лед;
Минус тридцать, если диктор не врет;
Моя постель холодна, как лед.
Мне не время спать, не время спать.
Здесь может спать только тот, кто мертв;
Вперед.

И я не прошу добра,
Я не желаю зла,
Сегодня я опять среди вас,
В поисках тепла.

Со мной никогда не случалось ничего
Лучше тебя;
Синий, белый - твои цвета;
Никогда, ничего лучше тебя.
Никто из нас не хотел другого конца;
Никто из нас не хотел конца.
Я вижу тень твоего лица;
Тень твоего лица.

И я не прошу добра,
Я не желаю зла,
Сегодня я опять среди вас,
В поисках тепла.

Сегодня на улицах снег,
На улицах лед.
Минус тридцать, если диктор не врет;
Того, что есть, никто не вернет.
Мне не время спать, не время спать.
Я вижу тень твоего лица.
Вперед.

И я не прошу добра,
Я не желаю зла,
Сегодня я опять среди вас,
В поисках тепла.

(Poem by Thomas Malory)

Of Lancelot du Lake
tell i no more
But this by leave
these ermytes seven.
But still Kynge Arthur
lieth there, and Quene Guenever,
As I you newyn.

And Monkes
That are right of lore
Who synge with moulded stewyn
Ihesu, who hath woundes sore,
Grant us the blyss of Heaven.

Вчера я шел домой, кругом была весна.
Его я встретил на углу и в нем не понял ни хрена.
Спросил он: "Быть или не быть?"
И я сказал: "Иди ты на...!"

Мы все бежим в лабаз, продрав глаза едва.
Кому-то мил портвейн, кому милей трава.
Ты пьешь свой маленький двойной
И говоришь слова.

Пусть кто-то рубит лес, я соберу дрова;
Пусть мне дают один, я заберу все два;
Возьму вершки и корешки,
Бери себе слова.

Ты воешь, словно волк,
Ты стонешь, как сова,
Ты рыщешь, словно рысь,
Ты хочешь знать свои права;
Слова, слова и вновь слова;
Одним важны слова, другим важнее голова.

Я пришел на этот концерт
Не затем, чтобы здесь скучать;
Пусть играет, кто должен играть,
И молчит, кто должен молчать;
Но все, что я здесь слышал,
Меня погружало в сон;
Дайте мне мой кусок жизни,
Пока я не вышел вон.

Десять степных волков,
И каждый пьян как свинья.
Я был бы одним из них,
Но у меня семья.
И каждый глядит за дверь,
И каждый лелеет стон;
Дайте мне мой кусок жизни,
Пока я не вышел вон.

Я прорвался на этот концерт
Не затем, чтобы здесь скучать.
Пусть играет, кто должен играть,
И стучит, кто должен стучать.
Но все, что я здесь слышал,
Меня погружало в сон;
Дайте мне мой кусок жизни,
Пока я не вышел вон.

Видел ли ты летающую тарелку
Над домом своим, над крышей своей?
Тарелка приносит в наш быт
Забвенье душевных обид,
И темой для светских бесед мы обязаны ей.

Я очень люблю этот разряд посуды,
Они украшают квартиры моей экстерьер.
Смотри, как что-то летит
В количестве больше пяти
Над домом четыре, пробив световой барьер.

И если внезапно мой микрофон не пашет,
И пьяный басист играет немного не в такт,
Мне кажется, это она,
Намерений лучших полна,
Над нами висит, вступая в ментальный контакт.

Видел ли ты летающую тарелку,
Над крышей своей висящую, словно звезда?
Мне кажется, это не зря;
Ведь если б тарелкой был я,
Я не стал бы летать,
Я не стал бы летать,
Я над местом таким не стал бы летать никогда,
Я над этим говном не стал бы летать никогда.

Мой друг музыкант
Знает массу забавных вещей;
Мой друг музыкант
Не похож на обычных людей.
Он строит аккорд
Из того, что он видит вокруг,
И он говорит,
Что это божественный звук.
Я слышал, что он чертовски неплох,
Что когда он не пьян, он играет как бог.
И простая душа, я гляжу не дыша,
Как вдохновенно
Наполняет стакан
Мой друг музыкант...

Мой друг музыкант,
От только ждет подходящего дня,
Чтоб взять свой смычок
И сыграть что-нибудь для меня.
И весь наш мир
Засохнет тогда на корню,
А если нет,
То мир - большая свинья;
Но сегодня на редкость задумчивый день,
А вчера был дождь, играть было лень.
Наверное, завтра, да, завтра наверняка;
Во славу музыки
Сегодня начнем с коньяка...

В этом городе должен быть кто-то еще,
В этом городе должен быть кто-то живой.
Я знаю, что когда я увижу его, я не узнаю его в лицо,
Но я рад, в этом городе есть еще кто-то живой;

И этот город - это Вавилон,
И мы живем - это Вавилон;
Я слышу голоса, они поют для меня,
Хотя вокруг нас Вавилон.

Две тысячи лет, две тысячи лет,
Мы жили так странно две тысячи лет.
Но Вавилон - это состоянье ума, понял ты, или нет?
Отчего мы жили так странно две тысячи лет?

И этот город - это Вавилон,
И мы живем - это Вавилон;
Я слышу голоса, они поют для меня,
Хотя вокруг нас Вавилон.

Она боится огня, ты боишься стен;
Тени в углах, вино на столе.
Послушай, ты помнишь, зачем ты здесь?
Кого ты здесь ждал, кого ты здесь ждал?

Мы знаем новый танец, но у нас нет ног;
Мы шли на новый фильм, кто-то выключил ток;
Ты встретил здесь тех, кто несчастней тебя;
Того ли ты ждал, того ли ты ждал?

Я не знал, что это моя вина.
Я просто хотел быть любим,
Я просто хотел быть любим...

Она плачет по утрам, ты не можешь помочь;
За каждым новым днем новая ночь;
Прекрасный дилетант
На пути в гастроном
Того ли ты ждал, того ли ты ждал?

Мне не нужно касанья твоей руки
И свободы твоей реки;
Мне не нужно, чтоб ты была рядом со мной,
Мы и так не так далеки.
И я знаю, что это чужая игра,
И не я расставляю сеть,
Но если бы ты могла меня слышать,
Мне было бы легче петь.

Это новые листья меняют свой цвет,
Это в новых стаканах вино.
Только время уже не властно над нами,
Мы движемся, словно в кино.
И когда бы я мог изменить расклад,
Я оставил бы все как есть,
Но если бы ты могла меня слышать,
Мне было бы легче петь.

По дощатым полам твоего эдема
Мне не бродить наяву.
Но когда твои руки в крови от роз,
Я режу свои о траву.
И ни там, ни здесь не осталось скрипок,
Не переплавленных в медь;
Но если бы ты могла меня слышать,
Мне было бы легче петь.

Так прости за то, что любя тебя
Я остался таким же, как был.
Но я до сих пор не умею прощаться
С теми, кого я любил;
И хотя я благословляю того,
Кто позволил тебе взлететь,
Если бы ты могла меня слышать,
Мне было бы легче петь...

Если бы ты могла меня слышать,
Мне было бы незачем петь.

Я хотел бы видеть тебя,
Я хотел бы знать,
С кем ты сейчас?
Ты как вода,
Ты всегда принимаешь форму того,
С кем ты.
С кем ты сейчас?
Кто верит сегодня 
Своему отраженью
В прозрачной воде твоих глаз?
Кто ты теперь,
С кем ты сейчас?

С кем ты сейчас, сестра или мать,
Или кто-то, кто ждет на земле?
Легко ли тебе, светло ли тебе,
И не скучно ли в этом тепле?
Крылат ли он?
Когда он приходит,
Снимаешь ли ты с него крылья
И ставишь за дверь?
Но кто ты сейчас,
С кем ты теперь?

С кем ты сейчас, сестра или мать,
Или кто-то, кто ждет на земле?
Тепло ли тебе, а если тепло,
То не скучно ли в этом тепле?
Крылат ли он,
И кто дал мне право
Помнить тебя и вспомнить еще один раз?
Кто ты теперь?
С кем ты сейчас?