Пой, пой, лира,
Пой о том, как полмира
Мне она подарила, а потом прогнала;
Пой, пой, лира,
О том, как на улице Мира
В меня попала мортира, а потом умерла.

Пой, пой, лира,
О глупостях древнего мира,
О бешеном члене сатира и тщете его ремесла;
Пой, пой, лира,
О возгласах "майна" и "вира",
О парусных волнах эфира и скрипе сухого весла.

Говорят, трижды три - двенадцать;
Я не верю про это, но все ж
Я с мечтой не хочу расставаться,
Пусть моя экзистенция - ложь;
Там вдали - ипподром Нагасаки,
Где бессмысленно блеет коза;
Все на свете - загадка и враки,
А над нами бушует гроза.

Пой, пой, лира,
О тайнах тройного кефира,
О бездуховности клира и первой любови козла;
Пой, пой, лира,
О том, как с вершины Памира
Она принесла мне кумира, а меня унесла.

Пой, пой, пой...
Пой и подохни, лира!

(А. Гуницкий)

Что лучше, пена или дом,
Давай-ка вместе поразмыслим;
Тогда, дай Бог, все наши мысли
Исчезнут в небе голубом...

Что толку быть собой,
Не ведая стыда,
Когда пятнадцать баб
Резвятся у пруда;
Нагие поезда,
Пустые города,
Пришедшие, увы,
В упадок навсегда.

Что толку быть тобой,
Бесстыжая звезда,
Когда пятнадцать баб
Умчатся в никуда;
Чужая борода,
Горелая вода,
Пришедшая, увы,
В упадок навсегда.

Что толку быть в тебе,
Горелая вода,
Когда пятнадцать баб
Вернутся навсегда;
Чужая борода,
Жестокая орда,
Пришедшая, увы;
Пришедшая, увы.

Что толку просто быть,
Жестокая орда,
И бабы у пруда
Не ведают стыда;
Пустые поезда,
Нагие города,
Пришедшие, увы,
В упадок навсегда.

(А.Гуницкий)

Позвольте мне спеть менуэт земледельцу
Прославить осла у него во дворе
Он землю вскопал на заре в январе

В ночном колесе потемнели проклятья
Телега стоит на краю фонаря
Дыханье быка пролетает не зря

Ударил в набат воскресающий пахарь
Под тайной луной зеленеют поля
В подземной земле слышен гул соловья

(А. Гуницкий)

Хочу я стать совсем слепым
И торговаться ночью с пылью;
Пусть не подвержен я насилью,
И мне не чужд порочный дым.

Я покоряю города
Истошным воплем идиота;
Мне нравится моя работа,
Гори, гори, моя звезда!

Служенье муз не терпит колеса,
А если терпит, право, не случайно.
Но я вам не раскрою этой тайны,
А лучше брошу ногу в небеса.

Ты возражаешь мне, проклятая роса;
Ты видишь суть в объятии трамвайном;
Но все равно не верю я комбайну,
Ведь он не различает голоса.

Таинственный бокал похож на крюк,
Вокруг него рассыпаны алмазы...
Не целовался я с тобой ни разу,
Мой омерзительный, безногий друг;

Упреки я приму, но лишь тогда,
Когда в пакгаузе затеплится вода...

С мерцающей звезды нисходит благодать
И в полночь возвращается обратно.
Закрытых глаз таинственное братство
Зовет нас в игры странные играть.

Плывет матрос в надзвездной тишине
И гасит золотящиеся свечи.
Какой влечет его удел,
И чем так сладок чистотел
На дне...
И почему он так беспечен?

(А. Гуницкий)

Друзья, давайте все умрем,
К чему нам жизни трепетанье?
Уж лучше гроба громыханье,
И смерти черный водоем;

Друзья, давайте будем жить,
И склизких бабочек душить;
Всем остальным дадим по роже,
Ведь жизнь и смерть - одно и то же...

(А. Гуницкий)

Зачем меня ты надинамил?
Неужли ты забыл о том,
Как мы с тобой в помойной яме
Одним делились косяком?

Зачем меня ты кинул круто,
Зачем порушил мой ништяк?
Теперь в пещере абсолюта
Не пашет мой постылый квак.

Зачем разбил двойную Заппу,
Какую, правда, не скажу;
Зачем украл мой шуз из драпа?
Его мне сдал месье Эржу.

Зачем ломы вонзил мне в спину
И крюк воткнул в мой рыжий ус?
Зачем залил мне в уши глину
И тем разрушил наш союз?

(Б.Г. - Гуницкий)

Я знаю места,
Где в тени золотой
Бредут янычары посмертной тропой;
Где дом покорен,
Где соленый забор,
Где проповедь вишням
Читает прибор.

Я знаю места,
Где цветет концентрат -
Последний изгнанник,
Не ждущий заплат;
Где роза в слезах,
А калган - в серебре;
Где пляшут налджорпы
На заднем дворе...

Ежели в доме расцвел камыш,
Значит, в доме разлом;
А ежели череп прогрызла мышь,
Время забыть о былом.

Может быть, в наших сердцах пляшут зайчики,
Может быть, воют волки;
А, может быть, ангел дождя трубит.
Время снимать потолки.

Издалека течет река, ей жить осталось года три.
В объятьях черного крюка она умрет, а ты смотри:
Там на горе у трех осин гуляет полуидиот,
Жует он сгнивший апельсин и корочки плюет вперед.
Источник 

Он шел упорно и упрямо, он верил в старую сову.
И у дверей святого храма, ему сломали голову.
Он умер - ну а что сова?
Цела, здорова и жива!

Когда мы были молоды, мы все носили бороды,
Мы все растили волосы и пели ясным голосом.
Теперь другой расклад, дороги нет назад...

Зеркала вы мои, зеркала! Потому что я пьяница, что ли,
Возвращаюсь я к вам поневоле, позабыв про другие дела;
Зеркала вы мои, зеркала;
Гастроном на улице Ракова был построен зодчим из Кракова,
Но его забыла История, вот такая, брат, оратория...

Мы поедем в Москву
Или – нет, не поедем
Подложив динамит
В вентилятор соседям
В полутьме мельтешат
Длинноногие нимфы
Как всегда, как всегда

Мы привыкли во тьме
И скулим для порядка
После нас на земле
Недокошена грядка
С неба льётся раствор
Но куда ж нам деваться?
Не беда, не беда, не беда

Мимо ржавых такси
Мчится модная тачка
Вдоль по тракту летит
Басурманка скрипачка
У неё в голове
Зачарованный остров
Но как хочется, хочется
Хочется, хочется спать

Мы пытались и вброд
Перейти эту реку
Но в засаде сидел
Бизнесмен Исламбеков
Сладострастно скрипит
Колесо обозрения
Но чем дальше, тем больше
Нам хочется, хочется спать

Мы несёмся стремглав
На дешёвом мопеде
Ох, как нужно в Москву
Но мы туда не поедем
Вдоль горящих церквей
Из Тамбова с любовью
В никуда, в никуда, в никуда