Тор

Паленое виски и толченый мел;
Кто смел тот и съел,
Кто съел тот и сыт,
Еще чуть-чуть и он уже спит.
Он спит, ему снится покой;
Ты посмотри, ты не трогай его рукой,
Не трогай рукой, чтобы он не вставал,
Дружелюбный как коленчатый вал,
Девятый вал.

Паленое виски и толченый мел;
Скажи, зачем ты так побледнел,
Зачем ты глядишь сквозь кусты,
И клянись Христом-Богом, что ты - это ты.
Зачем этот якорь у тебя во рту,
Зачем дыра в твоём левом борту,
И долго ли нам ходить здесь с трубой,
Пока нас не вынесет на берег прибой,
О, бой! 

А на берегу ждет родник с водой;
Смотри, какой ты стал молодой,
Сквозь твои пальцы плывут облака,
И в твоих волосах заблудилась река,
Значит, это было совсем непроста,
Значит, наша природа пуста,
И Млечный Путь шумит как шумел,
Как паленый виски и толченый мел,
Толченый мел

Есть одна дева небольшого роста
Она не боится ни ретвита, ни репоста,
Она не видит смысла в пустой болтовне,
Те, кто не согласен, давно лежат на дне.
Ты можешь бояться негра и араба,
Смотри в оба – рядом с тобой бой-баба.
Один дауншифтер шел полем, шел лесом,
Он зашел в кусты за каким-то интересом,
Он думал, что в кустах курочка Ряба,
Он не был готов к тому, что там – бой-баба.
Бой баба сказала: Один, два, три,
Посмотрим, что там у тебя внутри,
Будь здоров, дауншифтер!
Один управленец отправился в баню,
И в бане он обидел девочку Маню,
Он думал, что это сойдет ему с рук,
Но вот его тело нанизано на крюк.
Ты можешь быть чиновником губернского масштаба,
Но дни твоей жизни держит в руках бой-баба.
Бой-баба, бой-баба,
Ты уже совсем не girl, бой-баба.
Многие считают, что они твои друзья,
Но никто из них не знает,
Когда грянет выстрел, выстрел
Из висящего на стенке ружья.
Ты думал – ты крутой, ты думал – ты в теме,
Привет! Ты просто приложение к системе.
Ты думал – баба дура, а ты молодец,
Но вот твое сердце превратилось в холодец,
Ты крадешься вдоль стены, напоминая краба,
Твое место в жизни указала тебе бой-баба.
Она лично знает Бэнкси и курс биткойна,
Она идет по жизни легко и спокойно,
Сцилла и Харибда у нее на поводке,
А Харви Вайнштейн нервно курит в холодке.
Мужчине могут доверить функцию прораба,
Но движением материи правит бой-баба.

Не стой так близко ко мне,
Воздух здесь слишком прозрачен.
А год уже запомнился всем
Своим количеством смертельных исходов.
Мои друзья советуют мне,
Но ты знаешь, странно, я не слышу ни слова,
И вновь стою на этом пороге,
Не зная, как двигаться дальше.
И может быть я сделаю шаг,
Еще один шаг в эту пропасть.
И в тот момент, когда тронется поезд,
Мы впервые встретимся взглядом.
А может быть, я буду сидеть здесь,
Молча глядя, как падают листья,
И медленно думать о том,
Что делают те,
Кто делает, как тот кто влюблен.

Когда-то у нас был метод,
Ты должен помнить, чем все это кончалось.
Так что все под контролем,
Вы можете быть спокойны.
Хотя любовь это странная вещь,
И никто не знает, что она скажет.
Но мы же взрослые люди,
Мы редко рискуем бесплатно,
Да и что мы в сущности можем?
Разве что рассказывать сказки
И верить в электричество, забыв,
Что мы сами что-то умеем.
Или может быть поздно ночью,
Когда уже никто не услышит,
Глядя вслед уходящей звезде,
Молиться за то,
Что делают те, кто влюблен.

Так что же стало с плохими детьми,
С теми, кто не слушался старших?
Они куда-то ушли и едва ли вернутся обратно.
И мы вычеркнем их телефоны,
И мы сделаем двери прочнее,
И будем молчать, и молчанье
Сыграет с нами в странные игры.
И, может быть, день будет ясным,
И, может быть, ночь будет странной,
В том смысле, что что-то случилось,
Хотя все осталось, как прежде.
И один, если так будет нужно,
Раз уж эта звезда не гаснет,
Я забуду все, что я должен,
И сделаю так,
Как делают те, кто влюблен

Instrumental. Written by Brian Finnegan.

Рано поутру у нас тук-тук-тук
Мама Википедия и с ней Facebook
Рано спозаранку нахлынет -
И уже не унять 
Дайте мне "Месть Королевы Анны"
Ветер в паруса и смесь номер пять!

В Дом Периньоне - как без брызг?
Велено, не велено - всё равно вдрызг
Чтобы разобраться
Возвыситься духовно и понять
Дайте мне "Месть Королевы Анны"
Ветер в паруса и смесь номер пять!

А поднимешь глаз 
В небо, - и обмер
Поднимешь глаз в небо -
Всё ясно как один, два, три

Всего-то нужно
Чтобы кто-нибудь обнял
Залить на мгновение водой океана 
Чёрную дыру внутри

Гога и Магога, а других здесь нет
Как ни кувыркайся - всё равно всё свет
Просыпаешься небом, -
И горизонт скучен и мал

Как будет сказано в титрах:
Мир ловил его, но так и не поймал
Как сказано в титрах:
Мир ловил меня, но так и не поймал

Стропила нашего будущего сделаны из крепдешина,
Вверх по течению Волги перемещается Стоп-Машина.
Выглядывает из омутов, ползёт от плёса до плёса;
У ней шпиндели чёрного дерева и бриллиантовые колёса.

Механизм её то вращается, то замирает с устатку;
Машина та зародилась не по умыслу, а с недостатка,
В голове у неё пляшут царь Соломон с царицей Тамарой;
В субботу один мусульманин видел её под Самарой.

Я видел, как реки идут на юг
И как боги глядят на восток.
Я видел в небе стальные ветра,
Я зарыл свои стрелы в песок.
И я был бы рад остаться здесь,
Но твои, как всегда, правы.
Так не плачь обо мне, когда я уйду
Стучаться в двери травы.

Твоя мать дает мне свой сладкий чай,
Но отвечает всегда о другом;
Отец считает свои дела
И считает меня врагом.
И в доме твоем слишком мало дверей,
И все зеркала кривы.
Так не плачь обо мне, когда я уйду
Стучаться в двери травы.

Я видел в небе тысячу птиц,
Но они улетели давно.
Я видел тысячу зорких глаз,
Что смотрят ко мне в окно.
И ты прекрасна, как день, но мне надоело
Обращаться к тебе на "Вы".
Так не плачь обо мне, когда я уйду
Стучаться в двери травы.

Как это произойдет, Бог с ним,
Но произойдет, это точно.
Время перестанет быть твердым,
Станет абсолютно прозрачным.
Не надо пытаться быть смирным,
Притворяться, что ты здесь случайно.
Не надо никаких оправданий;
Послеполуденный отдых фавна.

Солнечный свет сквозь листья.
Тишина такая, что слышно,
Как медленно движутся мысли,
Одна за другой по кругу.
А за пределами круга -
Золото и зелень беспечны.
Наступает то, в чем сложно признаться, -
Послеполуденный отдых фавна.

А я, пожалуй, даже не выйду,
Моему появленью нет места.
Останусь то ли быль, то ли небыль,
Фрагментом между тенью и светом,
Прикосновением ветра,
Как часы, в которых нет стрелок,
Здесь, чтоб напомнить о главном;
Послеполуденный отдых фавна. 

Как много над нами светил,
Горящих для нас торжественно и безначально;
Как много кораблей в небесах,
Следящих за тем, чтобы каждый из нас был любим;
Как много замечательных книг,
Объясняющих нам, почему мы должны жить печально;
Как много научных открытий
О том, что мы должны быть кем-то другим.

Не трать время, милая, не трать время!
Солнечный свет на этих ветвях,
С нами ничего не случится;
Не трать время!

А по белому свету гуляют
Жильцы и соседи, лишенные плоти и крови.
Мы подходим к ним ближе,
И вдруг замечаем в них наши глаза и наши сердца.
Мы проводим полжизни в кино,
Где нам доказали, что мы лишились любови,
Мы выходим наружу и видим,
Что это любовь никогда не имела конца.

Не трать время, милая, не трать время!
Солнечный свет на этих ветвях,
С нами ничего не случится;
Не трать время!